Рахлис Лев. Я иду по ковру… Что-то вроде аннотации к моей новой книжке.

 

Случилось у меня однажды маленькое стихотворение, в котором неожиданно обнаружился каламбур, придавший ему некий аромат и дополнительный объем.

Потом я написал еще одно четверостишие – и тоже - каламбурное.

Постепенно стал замечать, что каламбур как высказывание с подтекстом, не только вовлекает стих в атмосферу игры, но и расширяет его смысловое пространство.

«Игра стоит свеч», - подумал я и с головой погрузился в работу.

Так родилась у меня книга каламбуров (и не только) - «Я иду по ковру».

Теперь, по истечении трех лет моей жизни, подаренных этой, на первый взгляд, совершенно несерьезной книге, могу заметить самому себе в успокоение: а время-то я потратил не зря, потому что ниша в детской литературе под вывеской «Каламбуры» оказалась почти совершенно никем не заселенной.

Что я открыл для себя с помощью этой книги?

Прежде всего, я открыл для себя обаяние короткого стихотворения как такового, в котором нет недержания речи, в котором каждый элемент функционален и смыслово необходим.

Стишки в этой книжке, ведут себя, как дети – никогда не скучают, забавляются как только могут.

Несмотря на свой малый рост, они большие оптимисты и непоседы.

Любят путешествовать по разным странам и городам, любят животных - домашних, лесных – всяких.

Лесной веселый ПЕрепел

Водичку в луже пьет.

Он песенки все перепЕл

И больше не поет.

ОМОНИМЫ

Мое второе открытие, а может быть, и первое – омонимы.

Как ни странно, детские авторы обходят их почему-то десятой дорогой. Между тем омонимы – это величайшее языковое богатство, нужно лишь научиться правильно им распоряжаться.

Несколько примеров из моей книги:

Вдоль оконого стекла

Капелька дождя стекла.

Или:

Промокшие в пакете Сушки

Я съел, но только после сушки.

Или:

Я очарован был столицей,

Такой стоглавой и столицей.

Забор

Из веток зеленых плетеный Забор

Вдоль бора идет и уходит за бор.

Слова-двойняшки или слова-близнецы. Это только с виду они, как две капли воды, похожи друг на друга, а на поверку оказывается совсем другое. Стоит им встретиться в тексте, как становится понятным, что эти слова-двойняшки ничего-то общего между собой не имеют, хоть и принарядились в одинаковые одежды.

Мне же они милы, так как почти всегда преподносят смысловые сюрпризы и всякие другие неожиданности.

Вот почему в этой книжке - омонимов, что опят в осеннем лесу.

РИФМА

В процессе работы над своей книгой открылась мне в новом свете и постоянная спутница моих фантазий - рифма, но не просто как эхо в лесу слов, а как неисчерпаемый источник новых тем, как звонкий и напевный колокольчик, который слыхать далеко.

Я вдруг понял, что если к ней, рифме, относиться уважительно, оказывать ей должное внимание, то она отблагодарит за это сторицей.

Орландо 

Ни разу я в городе не был — Орландо.                                                                                         Обидно, конечно, досадно, да ладно.

Или 

В канадском городе Торонто

Туристов-то – со всех сторон-то!

Или:

ЩУКА

Очки потеряла для чтения Щука.

- Пойду-ка, - решила она, - поищу-ка.

Или вот рифма-перевертыш:

Если ем я пахлаву –

Не скуплюсь на похвалу,

 Ибо вкус у пахлавы                                                                                                                            Выше всякой похвалы.

Вообще, рифма, в которой одни и те же буквы меняются местами, - моя слабость.

КАК ДЕТИ

Я уже говорил, стишки в этой книжке, ведут себя зачастую, как дети – суют свой нос, куда надо и не надо, задают вопросы, на которые и ответить-то порой не так просто.

Например:

А чего, скажите, для

Существует в мире Тля?

Или:

Государство Бангладеж.

Извините – это где ж?

ДЛЯ ДОМАШНЕГО УПОТРЕБЛЕНИЯ?

Несколько лет назад я прочитал одну беседу с А.Твардовским с одной писательницей, где они коснулись вопроса о каламбурах. И А.Твардовский сказал, что это дело очень не серьёзное и что каламбуры годятся только лишь для одной цели, для домашнего употребления. Мне показалось, что это не так и у меня возникла мысль попробовать написать каламбуры которые были бы годны не только для домашнего употребления. И я увлёкся этим делом и посвятил каламбурам 3 года своей жизни.

Моя книжка «Я иду по ковру» - это не что иное как попытка доказать, прежде всего самому себе, что каламбур в стихотворении - явление гораздо более достойное, чем о нем принято думать.

ЛУЧШИЙ КАЛАМБУР

Вот, на мой взгляд, пожалуй, самый лучший каламбур из всех когда-нибудь читанных мною. Каламбур, у которого я позаимствовал название для книги:

Я иду по ковру,

Ты идешь, пока врешь...

А.Чехов. Ионыч. « Я иду по ковру, ты идешь, пока врешь, — говорил Иван Петрович, усаживая дочь в коляску, — он идет, пока врет... Трогай!»

Ничего вроде бы особенного, но детям очень нравится. Детский фольклор. Классика каламбурного жанра.

Жаль, что не я придумал.

ХОРОШО КЕНГУРЕНОЧКУ УМКЕ

Хорошо Кенгуреночку Умке,
Он у мамы живет, прямо в сумке.
Мама не разлучается с Умкой,
Умка – с мамой и маминой сумкой.


ДО ЧЕГО Ж ОНИ ИГРИВЫ

До чего ж они игривы,
Жеребята поутру!
И хвосты у них, и гривы
Так и пляшут на ветру.

ВСТРЕТИЛ ЛЕШИЙ ЛЕШЕГО

Встретил Леший Лешего

И погладил плешь его.

ВОЗЛЕ МАЛЕНЬКОЙ РЕЧУШКИ

Возле маленькой речушки

Разыгрались в сквере Чушки.

Я пошел бы в этот сквер, но

Стало грязно там и скверно.

ДОЛГО ССОРИЛИСЬ ДВЕ УТКИ

Долго ссорились две Утки,

Может, день, а может, сутки.

И в теченье этих суток

Всё летели перья с Уток.

ВЕСЬ ДЕНЬ ЧИХАЛА БЕДНАЯ ЗАЙЧИХА

Весь день чихала бедная Зайчиха,

И даже голоса лишилась – из-за чиха.

ВЫ ЗАЖИВЕТЕ СЛАВНО

Вы заживете славно, коли

Щенка приобретете – Колли.