Нет, нет я не задаю никаких вопросов... типа «правильно ли я прожила жизнь».
Эти вопросы, конечно иногда всплывают в сознании, но ответа всё равно на них нет.
Но я точно знаю, что я прожила свою жизнь.
Я родилась в Магнитогорске, но так случилось, что моё детство и школьная пора пронеслись как один миг, в жарких степях Казахстана, где море тюльпанов, ковыли...
А воздух озаряли голоса птиц. Такие бескрайние дали, тебя охватывает чувство приволья.
Открытые пространства расстилаются под ясным высоким небом.
Кажется, что горизонт просто не заканчивается
Но пришло время возвращаться домой и мы уехали на родину моей мамы посетить её родные места.
И там я познакомилась со Львом Рахлисом - студентом третьего курса историко-филологического факультета Педагогического института.
О той нашей первой встрече он написал в своих воспоминаниях «Штрихи жизни - Незнакомка в голубом».
Ах, как время летит!
Мы со Львом прожили долгую, счастливую жизнь в взаимоуважении, и доверии друг к другу.
Сколько их, этих самых сладких и несладких дней, лет было в нашей жизни.
И несмотря на все сложности, трудности в нашей семье, которые мы испытывали, в самых сложных жизненных ситуациях была у нас взаимная поддержка.
Особенно это выражалось в его нелёгкой литературной судьбе.
Друг Льва Юрий Абраменко, в 1995 год. Писал: «Помним в каких муках рождалась детская книжка доцента Челябинского института искуства и культуры Льва Рахлиса "Шишел-мышел". Не пускали её дяденьки и тётеньки, редакторы и не редакторы из обкома КПСС: слишком озорной был этот Шишел-мышел».
А время проходит так быстро и незаметно.
Что-то хотелось ещё успеть сделать, но увы оно не умолимо.
И вот уже год как нет со мной Льва, и до сих пор я тяжело переживаю эту потерю. Он был другом, эталоном честности и порядочности.
Многие из его знакомых, которые всегда подчёркивали, что эти качества доброты, порядочности они переняли у Льва.
Хотелось бы верить в это!
Вспомнила его стихотворение "Соломинка".
Это стихотворение для детей, но какое поучительное, в котором вся его суть доброты и порядочности, дружбы...
Трижды
В жизни
Я тонул
В ясную погоду.
Но других я не тянул
За собой
Под воду.
Сам тонул,
Сам шел на дно,
Сам спасался
Все равно.
За соломинку
Хватался
И - поверите-
Спасался.
(Из интервью Л.Фёдоровой)
Я спрашиваю его:
- "Что имеешь ввиду под соломинкой, которая всякий раз, когда ты "шёл на дно, тебя спасала?
- "Надежду наверное. Ты же знаешь, что творческаяя судьба у меня не просто складывалась. Свет увидело всего три книжки, а могло быть их гораздо больше. Самая первая книжка, как помнишь, "Шишел-мышел".
Это 1973 год, а следующая вышла через 13 лет, когда планировалась через три года.
Опять это число - три. Выходит роковое для меня.
- Вот ты и в "Соломинке" пишешь: "Трижды в жизни я тонул в ясную погоду..." Но ведь и трижды вместе со своими новыми книжками воскресал?
- Но сначала всё-таки тонул, сдавал их - как в омут с головой. Но и с надеждой, конечно. Вторая вышла по вине нашего книжного издательства. Когда в Госкомпечати сменилось руководство, которому не нравилась моя фамилия, всё пошло относительно нормально.
После неудачи со второй книжкой подборку стихов из неё рискнул послать в издательство "Детская литература", в коллективный сборник.
И уже через 10 лет с надеждой на это же издательство предложил рукопись только что вышедшей "Чтобы всё росло вокруг". Она благополучно прошла все инстанции и пролежала сравнительно недолго.
Всего - ну вот опять! - три года.
- Ну а в эти вынужденные трёхгодичные простои...
- Нет простоев не было. Писал всё время, всегда! И на сегодня имею стихов на несколько изданий. Есть и готовая "книжка загадок", тоже ждёт своего часа и очереди.
- Но пока она ждёт, вырастают дети. А когда вовремя не находят их книжки, ты же знаешь, что из них вырастает.
- Да, проблемы бездуховности молодых и от дефицита литературы, который они конпенсируют всем, чем угодно. Научиться читать легко, разучиться можно быстро. Но потом в отношении к провинциальному автору существует феномен имени. Пока он не заявит о себе... А заявить сложно. Я вот например, не пробивной. А по безликости, серости детских книжек - море. И редкой, яркой, интересной в нем очень даже можно утонуть.
Вот такая его жизнь была ... сам тонул Но других я не тянул За собой Под воду.
Тамара Рахлис. Атланта.
